Американская психиатрическая ассоциация исключила гомосексуальность из списка психических расстройств ещё в 1973 году. Всемирная организация здравоохранения сделала то же самое в 1990-м. На данный момент ни одна авторитетная медицинская или научная организация в мире не считает гомосексуальность патологией.
Кроме того, миф о том, что гомосексуальные отношения вредны или асоциальны, не выдерживает критики. По данным множества исследований, ЛГБТ-персоны способны строить здоровые, долгосрочные отношения, воспитывать детей и жить полноценной жизнью. Более того, именно давление общества, дискриминация и стигматизация создают те психологические травмы, которые потом используются как “доказательства” неустойчивости квиров. Эта риторика разрушает жизни. Особенно тяжело это переживают подростки и молодые люди, оказавшиеся один на один с ненавистью, непониманием и страхом быть отвергнутыми.
В России ежегодно происходят случаи самоубийств среди ЛГБТ-персон, чаще всего подростков — из-за травли в школе, отсутствия поддержки в семье и невозможности принять себя в враждебной социальной среде. Эти смерти почти никогда не попадают в официальную статистику, о них не говорят по телевизору. Но они есть. И это прямая цена той идеологии, которую государство навязывает обществу. Для предотвращения таких трагичных событий, нужно оказывать поддержку ЛГБТ-сообществу, показывать им, что они не одни. По этой причине и проводятся прайды, а не с целью пропаганды.

Репрессии против ЛГБТ начали набирать масштаб в 2012 году, когда власти, пытаясь отвлечь внимание общества от массовых протестов, приняли закон о «пропаганде гомосексуализма среди несовершеннолетних». Этот закон стал не только первым шагом к легализации дискриминации, но и частью стратегии по мобилизации общественного мнения против якобы угрожающих «традиционным ценностям». Закон стал оправданием для преследования людей по сексуальной ориентации, ограничивая их свободу выражения и право на самоопределение.
С этого времени политика в отношении ЛГБТ стала еще более жесткой, а репрессии — системными. Протесты были подавлены, но ЛГБТ-сообщество продолжает использоваться как объект для оправдания репрессий и контроля над обществом. С каждым годом репрессии только усиливались, пока в 2023 году Верховный суд не признал «международное ЛГБТ-движение» экстремистским, несмотря на отсутствие юридически оформленного «движения». Это создало правовую пустоту, в которой любое высказывание или деятельность, связанная с ЛГБТ, могла быть признана угрозой для государства.

Отбирались телефоны у всех, чтобы не осталось доказательств происходящего. В некоторых случаях полицейские разбивали телефоны прямо на месте, а других людей принудительно заставляли удалять фотографии и видеозаписи. Несколько человек, оказавшихся под жестким физическим давлением, были отправлены в отделение для дальнейших допросов и проверок. На месте не было никаких обоснованных оснований для задержания или насилия, но власти предъявили обвинение в “распространении ЛГБТ-пропаганды”, несмотря на отсутствие доказательств того, что в клубе происходило что-то противозаконное.
Полицейские даже изымали личные вещи, например, кошельки и документы, а потом обвиняли людей в “сопротивлении” или “нарушении общественного порядка”. В клубе не проводились массовые акции, не было никаких открытых пропагандистских мероприятий — просто люди с одинаковыми интересами находились в безопасном пространстве. Однако, как показала практика, власти такое не потерпели.
Несколько владельцев и посетителей были задержаны, а клуб был закрыт. После этого часть задержанных были вызваны на допросы и в дальнейшем стали “свидетелями по делу об экстремизме”. Задержания продолжались несколько дней, а те, кто продолжал посещать клуб после закрытия, также становились целью для властей. Прокуратура объявила, что клуб причастен к “распространению запрещенной информации” и “угрожает национальной безопасности”, что вызвало ещё большее недовольство со стороны ЛГБТ-сообщества и правозащитников.
Почти все участвовавшие в рейде жаловались на жестокость со стороны полиции. Один из очевидцев рассказал, что видел, как женщине, находившейся в клубе, полицейские переломали руку при задержании, а мужчине разбили голову, ударив его об асфальт. Вскоре эти фотографии и видеозаписи начали распространяться в социальных сетях, что привлекло ещё больше внимания к происшествию. Власти пытались скрыть масштабы насилия, однако свидетельства преступлений не исчезли.

Также при рейдах сотрудники МВД тщательно собирают данные людей, которые попали им в руки:

У посетителей челябинского клуба «Эдем» собрали отпечатки пальцев и мазки изо рта; В вечеринке на Урале заблокировали входы и выходы, чтобы без проверки документов не ушел ни один из гостей; Артистов оренбургского клуба принуждали на камеру называть адрес регистрации по месту жительства; На домашней вечеринке в Ленобласти силовики потребовали у гостей не только сдать паспорта, но и разблокировать все устройства, если кто-то отказывался, оперативники заставляли приседать остальных.

Однако осенью 2024 года против него возбудили уголовное дело по статье об организации экстремистской деятельности. Основанием стало само существование фирмы, которая обслуживала ЛГБТ-клиентов. После внесениядвижения ЛГБТ в список “экстремистских организаций”, любые формы видимой поддержки стали потенциально уголовно наказуемыми.
После ареста Котова отправили в СИЗО, где, по данным правозащитников, над ним жестоко издевались: его лишали передач и писем, долгое время держали в карцере, пытали, психологически ломали, унижали. Всё это — без реальных оснований, без суда, только на основании обвинений, которые он до конца не понимал. Котов не считал себя преступником, он не скрывался, а просто делал своё дело — организовывал отдых для тех, кого в России теперь открыто преследуют.
В конце декабря 2024 года Андрей Котов умер в изоляторе. Следствие заявило, что это было самоубийство. Но его близкие и адвокаты уверены: он не мог покончить с собой, его довели до смерти пытками и невыносимыми условиями.
Смерть Котова — это не случайность, а результат государственной политики, где само существование ЛГБТ-людей приравнивается к преступлению.

Когда мы не говорим о пытках, мы разрешаем государству поступать так и дальше.. Когда мы не защищаем тех, кого объявили “неправильными”, мы делаем шаг к тому, чтобы завтра оказаться на их месте. Власть больше не ограничивается охотой на политиков или активистов. Она расширяет круг “врагов”, чтобы держать в страхе как можно больше людей. Бизнесмен, студент, дизайнер, бариста, подросток, пришедший на вечеринку — никто не застрахован от репрессий. ЛГБТ — это не “идеология”. Это просто часть общества. Это те, кто любят, дружат, творят, учат, лечат и работают рядом с нами. И если государство сегодня считает экстремизмом их существование — значит, экстремизмом скоро может стать любое инакомыслие.
Не смотря на жестокие репрессии, в сердцах людей растет всё большее понимание, что ЛГБТ — это не угроза. Это реальность. И в будущем обязательно наступит время перемен, этот страх и ненависть, культивируемые властью, уйдут в прошлое, а власть будет заниматься решением реальных проблем, а не созданием образа врага для отвлечения внимания.